svart_ulfr / Р. Эндрю Чеснут Посвященная смерти. Санта Муэрте, Скелетная Святая. Глава II (Reply)

Смерть как Мрачная Жница

Если ее статус, как народной святой и воплощения смерти, - это феномен Америки в целом, то гендер Санта Муэрте – ее личная особенность. Аргентинский Сан Ла Муэрте и Рей Паскуаль из Гватемалы – вот пара ее «коллег по работе», неустанно трудящиеся на просторах от Буэнос-Айреса до Ванкувера. Но, как и традиционный образ Мрачного Жнеца, это скелетные святые, дошедшие до нас, невзирая на царившие в их странах в 1970-е и 80-е годы кровавые режимы, - персонажи однозначно «мужские». Слово «рей» в имени Рея Паскуаля означает «король», а слово «сан» в имени Сан Ла Муэрте – слово «святой» в мужском роде. Гватемальский святой носит царскую корону, а аргентинский облачен в монашескую мантию. В отличии от них, мексиканская Прелестница предпочитает монашеским и королевским одеяниям белое платье невесты. Ее все чаще можно встретить на алтарях с длинными и черными, как смоль, волосами, которые порой даже носят следы химической завивки. Как однозначно «женская» скелетная святая, Санта Муэрте представляет собой уникальное явление для Северной и Южной Америки – если не для всего мира. Единственная святая, не уступающая ей по популярности в Соединенных Штатах и Мексике – это Дева Мария Гваделупская, императрица обеих Америк.

«Королева Мексики» имеет самое прямое отношение к гендеру Святой Смерти. Мы уже наблюдали за тем, как испанцы принесли свою Мрачную Жницу, Ла Парку, в Новый свет. Но, если для испанцев смерть олицетворяла по преимуществу женщина, то «маскулинность» Рея Паскуаля и Сан Ла Муэрте требует известных объяснений. Не вдаваясь в подробности, отметим, что аргентинский и гватемальский скелетные святые представляют собой продукт синтеза Ла Парки с действительными и воображаемыми испанскими святыми. Как вы помните, канонизированный в шестнадцатом столетии испанский монах Паскуаль Байлон превратился в Гватемале в скелетного святого. В основной версии легенды о происхождении Сан Ла Муэрте о нем говорится как о миссионере-иезуите. 3.

Поскольку в истории Святой Смерти существует лакуна почти в полтора века – с 1800 по 1930-ый годы о ней нет никаких письменных свидетельств, - невозможно сказать что-то определенное о том, как развивался в этот период ее образ. Известно, однако, что Санта Муэрте, появившаяся спустя сто тридцать лет после первых письменных упоминаний о ней, в полевых заметках этнографов, эта незаменимая помощница в делах любовной магии – это однозначно женский персонаж. Допуская подпольное почитание Святой Смерти в том регионе Центральной Мексики, где ее искала Инквизиция, было бы разумно предположить, что в течение всего этого времени женский гендер святой оставался неизменным. И как раз в этот период на «религиозную сцену» выходит Дева-метиска, Богоматерь Гваделупская, как считается, впервые явившаяся в 1531 году на территории современного Мехико крестьянину Хуану Диего, - эта знаменитая аватара Девы Марии, особенно популярная в центральной части страны, где она и появилась впервые. И появление Девы Марии Гваделупской, вскоре ставшей настоящим воплощением мексиканского народного христианства, лишь усилило матриархальный характер иберо-американского народного католицизма. Если бы не массово почитаемая мексиканская Богородица, то у ее эквивалента, скелетной святой, было бы значительно меньше шансов сохранить в Южной и Центральной Америке свой женский гендер – если допустить, что он присутствовал изначально. Напротив, сосредоточенный на женских образах мексиканский народный католицизм, особенно характерный для центральной части страны, скорее всего и укрепил представление о Святой Смерти как о женщине, хотя почитание этой святой, не признанной официально и преследуемой Инквизицией, на долгое время и стало подпольным.

Всякий раз при мысли о тандеме Девы Марии Гваделупской и Тощей Леди я вспоминаю, как загорелись глаза у «крестного отца» культа, когда я произнес одновременно эти имена во время нашего интервью. Несколько больших изображений Девы-метиски украшают храм архиепископа Ромо и его кабинет. Рассуждая о том, как возвышаются две эти святые над мексиканским религиозным ландшафтом,, Падре Давид вдруг усмехнулся и выдал замечательный афоризм, который можно было перевести и как «Мексика – это страна многих матерей», и как «Мексика – это страна-мать» (“ Mexico es un pais de mucha madre ”). Таким образом, в Мексике, с ее матриархальным народным католицизмом, где до недавних пор безраздельно правила Дева Гваделупская, Мрачная Жница является весьма притягательной фигурой для своих поклонников, большая часть которых – девушки и женщины.

Помимо роли сестры или крестной, отраженных в таких ее прозвищах, как Белая Сестра или Крестная, Санта Муэрте для некоторых своих духовных чад выступает еще и в роли матери. Эрнестина, жительница Тепито пятидесяти лет от роду, в прошлом заключенная, со слезами рассказывает о материнских качествах Костлявой. «Взгляните на меня – позавчера мне исполнился пятьдесят один, но я по-прежнему с ней, и я всегда буду с ней. Если бы вы могли видеть те чудеса, что она творит для меня дома, на улице, - для меня и моих детей. У меня нет матери, но есть она. И она – это все, что у меня есть. И моя вера в нее настолько сильна, что я знаю: вскоре она вернет мне дочь [из тюрьмы]. Я знаю, что она собирается выпустить мою девочку на свободу! "4