Рене Грюндер. Неоязычество в Германии

[svart_ulfr]

1.История

В Германии с XIX столетия существуют религиозные группы, стремящиеся к возрождению дохристианских религиозных представлений, бытовавших некогда в Центральной Европе. В этой статье для обозначения данного явления используются синонимы «неоязычество» (Neuheidentum) и «неопаганизм» (Neopaganismus), поскольку оба понятия в конечном итоге обозначают один и тот же феномен. Однако в официальном дискурсе в Германии «неоязычество» употребляется скорее в негативном смысле для обозначения более ранних германофильских, национально-ориентированных, антихристианских и расистских групп, в то время как «неопаганизм» используется для обозначения более поздних, нерасистских и индивидуалистических форм языческой религии.

Следует различать два источника, из которых берут своѐ начало ранние неоязыческие течения в Германии. Один из них является национально-романтическим и неорелигиозным проявлением германизма, который непосредственно связан с процессом национального объединения и основанием Германской империи в 1871 году, а второй обусловлен жаждой личностного мистического познания, которая нашла своѐ отражение в так называемой западной эзотерике (теософии, антропософии) конца XIX – начала XX вв. Оба источника – как националистически-мировоззренческое, так и эзотерическое привели к образованию на пороге XX века целого спектра «неогерманистских» групп.

Но это раннее неоязыческое движение было всего лишь периферийным явлением в гораздо более широком спектре так называемого Народного движения (Völkischen Bewegung) в Германской империи. При упоминании о Народном движении речь идѐт о политическом и культурном «очистительном движении», которое представляло собой германофильские, антисемитские и расистские воззрения на возможность создания гомогенной немецкой национальной культуры. При этом направление главного удара движения было антисемитским и антикатолическим [см. Schlund 1924]. Основным религиозным течением внутри этого спектра движений было не германское неоязычество, а протестантизм. Считается, что в период расцвета Народного движения, между 1918 и 1933 годом, примерно на 100.000 вовлечѐнных в него христиан-протестантов приходилось 500 германских неоязычников [см. Nanko 1993]. Народное движение охватывало образованные слои средней и крупной буржуазии. Ведущими фигурами были евангелические священники
и учителя. При этом публикационная активность Народного движения по отношению к количеству его сторонников была непропорционально велика. И тут становится очевидным, что это движение понималось его представителями главным образом как просветительское, мировоззренческое, ориентированное на определѐнный образ жизни и им же обусловленное.

В качестве материала для реконструкции исконной народной веры «неогерманцы» использовали прежде всего скудные сведения о культах германских племѐн, приводимые античными авторами, такими как Тацит. Также на их представления о германцах значительное влияние оказали оперы Рихарда Вагнера. Следствием этого было то, что реконструированное язычество часто понималось как монотеистический культ света,сложившийся вокруг бога Одина/Вотана. Действительно, политеистические представления в этой религии стали популярными только после 1945 года. Наряду с творчеством Вагнера для реконструкции аутентичных форм верований северных германцев важными источниками стали скандинавские саги и эддическая поэзия. Но в ритуалах подобных групп обнаруживались также многочисленные заимствования из обрядовых практик масонов, оккультизма и теософии.

Внутри языческого неогерманского направления Народного движения уже в начале XX века следует различать два крыла: одно преимущественно политико- и культурно-ориентированное, а второе, скорее, спиритуально-эзотерическое. Типичным для обоих был расовый антисемитизм и резкое неприятие христианства на том основании, что существование католической церкви в Германии и Австрии представляло бы собой опасность для политического и культурного суверенитета немецкого национального
государства. Сами христианские церкви рассматривались как инструменты иудаизма, который с их помощью распространял своѐ мировоззрение, способствуя «ослаблению» других народов. Влиятельными группами этого времени принято считать ариософское «Общество Гвидо фон Листа» (основано в 1905 году австрийцем Гвидо Листом), Орден новых тамплиеров (О.Н.Т., основан в 1900 году Адольфом Йозефом Ланцем (фон Либенфельс) в Вене, Австрия), Германский орден (основан в 1912 году в Лейпциге) и Германскую религиозную общину (основана в 1912 году художником Людвигом Фаренкрогом) [см. Goodrick-Clarke 1985]. И хотя количественный состав этих групп редко превышал 100 человек, публикации их были широко распространены. Например, гностик, расист и антисемит Ланц фон Либенфельс сейчас считается «человеком, идейно повлиявшим на Гитлера», поскольку Гитлер в период своей жизни в Вене читал выпуски националистического журнала «Остара»1, издававшегося под эгидой O.H.T. [см. Daim 1991].

Несмотря на то что национализм в своей начальной фазе был тесно связан с неогерманизмом (например, с Германским орденом), после завоевания власти Гитлером в 1933 году национально-религиозные группы были подавлены, запрещены, а их члены преследовались, если не хотели вливаться в государственные структуры. Тому было четыре причины: 1) Гитлер отвергал культурный антимодернизм националистов, поскольку он понимал национализм как имперское и современное социалистическое движение; 2) национал-социалисты после захвата ими власти не желали ассоциироваться с «иррационализмом» и оккультизмом, содействуя созданию своего прогрессивного имиджа; 3) религиозная политика Третьего Рейха после 1933 года по стратегическим причинам была направлена на предотвращение конфликтов с церковью, чтобы обеспечить лояльность христиан новому государству [Weißmann 1991: 58f]. Мировоззренческий «расчѐт» с
христианством должен был быть отложен до «окончательной победы». Содействие национальной неоязыческой религии шло бы вразрез с этой явно выраженной стратегией примирения с церквями; 4) характерной особенностью политики Гитлера являлась ликвидация конкурирующих сил и интерпретаций национал-социализма. Очевидно, он усматривал в национально-ориентированных группах и авторах ненужную ему конкуренцию в интерпретации национальной политики, которую следовало нейтрализовать. Вследствие этого лишь немногие отдельные участники националистических неоязыческих групп смогли утвердиться в системе национал-социализма. Примером служит Карл-Мария-Вилигут, который в течение нескольких лет (до 1939 года) делал карьеру ариософа в отрядах «СС» и применял оккультные знания для организации торжеств среди узкого круга руководства.

В связи с подавлением националистически-неоязыческих взглядов во времена господства национал-социализма, после окончания войны некоторые авторы и группы этого спектра стали позиционировать себя как жертв системы, чтобы узаконить собственные националистические взгляды на основании их оппозиционности национал-социализму.

Однако на содержательном уровне эту оппозиционность едва ли можно доказать: во взглядах на иудаизм и христианские церкви, а также на евгенику и демографическую политику различия между неогерманцами и национал-социалистами были в большинстве случаев незначительными [см. Weißmann 1991: 63 – 66].

По окончании Второй мировой войны началось возрождение неогерманских групп, численность которых явно сократилась. В 1951 году было основано сообщество «Артгемайншафт»2, преемствующее довоенной «Общине нордической веры». В 1957 году ариософы, тяготевшие прежде к О.Н.Т. и «Обществу Гвидо фон Листа», сплотились в недавно созданный «Орден Готов»3. В 1976 году из него выделился «Орден Арманов» (Armanen-Orden) под руководством Адольфа Шлейфера. До середины 1970-х годов «германское неоязычество» в Западной Германии следует признать однозначно религиозным и, соответственно, спиритуалистическим сектором движений ультраправой направленности.

Личностные и идеологические связи между националистической «Артгемайншафт» и ультраправыми партиями того времени хорошо прослеживаются [см. Gründer 2008: 42f]. Однако с того времени националистические неоязыческие группировки не имели (и не имеют) большого общественного влияния и, самое позднее, с 1990-х годов изолированы внутри неоязыческого сектора.

В середине 1970-х годов в Западной Германии произошло расширение неоязыческого движения. Причиной тому стал интерес молодых людей – представителей альтернативной культуры (левые, хиппи, члены движения в поддержку индейцев) к собственному религиозному прошлому стран Центральной Европы. Вследствие их критического отношения к колониализму и империализму, к концепции «бремени белого человека» народы, населявшие Северную и Центральную Европу в поздний античный период (кельты,
германцы, славяне), рассматривались как такие же жертвы (религиозных) колониальных процессов, какими являлись индейцы в Америке. Германцев и кельтов в Германии стали считать «отечественными индейцами», что подтолкнуло исследования в области духовно-религиозного наследия своих предков. Это наследие давало надежду на устранение «духовного отчуждения» от имперского христианства и возврат к экологичному и «целостному» образу жизни. Неоиндейские и неошаманистские группировки получили подпитку, вновь начали использоваться «культовые места» в лесах, и среди молодого поколения начался духовный поиск вне рамок традиционных церковных доктрин. Но это движение дистанцировалось и от более широкого спектра движений поиска «восточной мудрости» в рамках «Нью Эйдж».

Так, уже в 1974 году под Франкфуртом был основан «Ведьмовской круг Иггдрасиль», а с 1980 года в Германии укореняется возникшая в 1955 году в Англии колдовская религия викка (Wicca). Наряду с этим внутри широкого спектра религиозно-националистических движений с 1980 года начинаются расколы. В связи с догматическими расистскими и антисемитскими позициями этих групп, а также их патриархальным и авторитарным стилем руководства, осуществляемого «старейшинами», националистам с трудом удаѐтся привлекать молодых адептов на длительную перспективу. Это ведѐт к расколу умеренных германо-языческих группировок отдельными лицами, которые прежде были обращены в германское неоязычество в «Ордене Арманов» или в «Артгемайншафт». К ним относятся «Языческая община Берлина», основанная примерно в 1985 году бывшим членом «Ордена Арманов», или же воссозданная в 1992 году Гезой фон Неменьи «Община германской веры».

Условием членства в этих группах является не доказательство «германского происхождения» (как в группах националистического направления), а тесная эмоциональная связь с языческой культурой и природой Германии. Однако «экоспиритуалистическое неоязычество» в Германии 1970-х и 1980-х годов вызывало большое недоверие из-за имевших место личностных связей с националистическими группами. Часто возникали предположения, что эти группы являются инструментом, используемым националистами для разложения альтернативной духовности Нью Эйдж групп. Однако основываясь на смещении содержательных акцентов с биологически-расиситских позиций к экологическим и шаманским воззрениям, можно говорить о всѐ более заметном возрастающем отходе язычников экоспиритуалистического толка от правоэкстремистских позиций [см. Gründer 2008: 43 – 47].

С момента воссоединения страны в 1990 году и в условиях бурного развития СМИ (распространение доступа к сети Интернет и т. д.) началась третья волна популяризации неоязычества в Германии. Преимущественно речь идѐт о (ре)импорте германских, кельтских, древнеримских, древнегреческих и славянских языческих религиозных представлений. Это связано с тем, что во времена расцвета американской контркультуры в США, Англии и скандинавских странах развились неоязыческие группы, которые обратились к возрождению германо-кельтской религии в отрыве от еѐ политико-идеологического аспекта.

Так, в 1973 году в Исландии «вера в асов» (асатру) добилась официального признания еѐ со стороны государства в качестве религиозной общины, а немного позднее она появилась и в США. Подобные «американизированные» формы язычества (например, в виде асатру или некоторых более молодых вариантов викки) активно импортировались после 1990 года в Германию. Прежде всего, это позволяло молодым неоязычникам осуществлять свои духовные поиски без какой-либо видимой связи с исторически скомпрометированными националистическими группами. Ключевой особенностью молодых неоязыческих групп
является возможность вступления в их ряды любого желающего, вне зависимости от его
этнической принадлежности.

В 1994 году было основано явно «антинационалистическое» объединение неоязычников – «Клан Воронов» (Rabenclan). В 1995 возник «Одинический Обряд Германии» как ответвление национально-ориентированного «Одинического Обряда» в Англии. Немецкое ответвление этого гражданского объединения вскоре претерпело кадровые и концептуальные изменения, отделившись в 2006 году от английского «Одинического Обряда» под новым названием «Союз германского язычества» (Verein für Germanisches Heidentum).

Уже в 2001 году объединение под названием «Eldaring» – немецкое ответвление от американской асатру-группы «The Troth», было признано на официальном уровне. В настоящее время (2013 год) эта группа, насчитывающая 220 членов, относится к самым большим сообществам асатру в Германии. Современное развитие неоязыческих групп отличается тенденцией к увеличению их разнообразия и виртуализации (перемещению коммуникации в онлайн-пространство). При этом, с одной стороны, увеличивается число людей, которые считают себя «одиночками», неоязычество которых носит индивидуалистический и эклектичный характер, а с другой стороны, заметна стагнация численности членов зарегистрированных групп. Самоопределение в качестве «язычника» используется в ряду прочих при формировании виртуальной онлайн-идентичности. При этом сильно возросло влияние на формирование идентичности со стороны поп-культуры (языческий тяжѐлый рок, неофолк и т. д.). Неоязычество перестаѐт быть элементом коллективной и становится элементом индивидуальной идентичности. Сегодня в Германии, особенно в среде так называемых «ролевиков» (представителей клубов исторической реконструкции и «живой истории»), реконструирующих образ жизни древних германцев и викингов, неоязыческие трактовки хода исторического процесса открыто критикуются как «идеологическая фальсификация истории».

Итак, можно сказать, что с конца XIX века в Германии наблюдались три больших неоязыческих «бума», каждый из которых порождал некий своеобразный «слой», состоявший из мировоззренчески похожих и организационно связанных друг с другом групп.Эти исторически выявленные «слои» можно сегодня обозначить как националистическое неоязычество (примерно с 1905 года), экоспиритуалистическое язычество (примерно с 1975 года) и универсалистский неопаганизм (примерно с 1992 года) [см. Gründer 2008: 87 – 96].

Конкретные отсылки к германским, кельтским и античным религиозным системам являются,
скорее, вторичными по сравнению с системными изменениями в отношении к соответствующим (до)историческим источникам. Это означает, что каждое новое поколение немецкого общества приобретает свой специфичный исторический опыт и создаѐт, исходя из этого опыта, своѐ специфичное видение «языческого прошлого». Таким образом, популярный образ «германца» в неоязыческих группах меняется, например, от «этнически чистого воинствующего расиста» в национализме через «холистически-шаманистского эко-крестьянина» у экоспиритуалистов к «творческому и духовно автономному индивидуалисту» в универсалистском язычестве. Подобные изменения прослеживаются также в религиозном
течении викка и других направлениях неопаганизма. Индивидуализация и отход от иерархических, патриархальных структур характерны для более молодых групп. Это, однако, не означает, что имеет место эволюционный процесс смены одних форм неоязычества другими (например, от национально-ориентированных к универсалистским), речь идѐт скорее о параллельной кристаллизации различных идей широкого спектра интерпретаций «язычества». Как и прежде, появляются новые националистические, расистские группы (как, например, существовавший в 1997 – 2005 годах Германо-языческий фронт) и по-прежнему продолжают существовать и привлекать в свои ряды новых членов ариософские ордены и родоверческие общины. Однако отдельные слои неоязыческого движения в значительной степени изолированы друг от друга. При этом международное взаимодействие неоязыческих групп в рамках каждого отдельного слоя (националистического, экоспиритуалистического,универсалистского) представляется более сильным, чем сплочение между этими направлениями в пределах самой Германии.

Продолжение