О. Христофорова Колдуны и жертвы. Антропология колдовства в современной России

В 1950-1960-е гг., когда в антропологии доминировал сравнительный подход, большинство исследователей представляли колдовство единым феноменом социально-психологической природы, а отличия в этой сфере (как и отсутствие соответствующих верований и практик) считались локальными и/или историческими вариациями. Подобное восприятие было обусловлено, на мой взгляд, по меньшей мере двумя факторами. Во-первых, единством терминологии: для всего многообразия представлений, имеющих отношение к вере в сверхъестественные, прежде всего вредоносные, способности некоторых людей, используются два английских слова - witchcraft (ведовство) и sorcery (колдовство). Перевод этих терминов на русский язык условен с лингвистической точки зрения, но точно передает антропологическое понимание феноменов. Оба термина подразумевают вредоносную магическую деятельность, основанную либо на врожденных способностях (witchcraft), либо на специальном обучении (sorcery). Соответственно назывались и вредоносные агенты - ведьма (witch) и колдун (sorcerer). При этом считалось, что колдун/колдунья владеет специальными приемами и имеет наборы магических предметов (sorcery этимологически происходит из старофранцузского, на вульгарной латыни sortiarius - 'тот, кто бросает жребий'), а ведьма/ведун действует без специальных ритуалов и предметов и часто причиняет вред невольно, поскольку не всегда знает о своих способностях (witch образовано из древнеанглийского wicca, родственно сред-ненижнегерманскому wicken - 'заниматься волшебством'; этот английский термин, в отличие от русского "ведьма", не имеет столь явного тендерного оттенка).

Скачать книгу целиком можно тут

Весьма любопытная работа, автор базируется на полевых исследования Верхнекамского района."Черные книги", гендерный фактор в колдовстве, образованность как "фактор риска", разделение колдунов на "сильных" и "слабых".... В общем, много всего интересного.